Читать книгу "Солнечный круг  - Марина и Сергей Дяченко"

– Тогда, – сказала Ирис, – они просто обязаны выпустить нас обоих. Мы уедем… здесь вам делать нечего. Я познакомлю вас с сестрой… и с племянниками. Мы сыграем дуэтом, сделаем запись…

Его ледяные пальцы стали согреваться в ее руках.

Она хотела еще что-то сказать, но в этот момент в конце коридора загрохотали шаги.

* * *

– Госпожа Ирис Май. Верно ли, что, поддавшись шантажу, вы приняли из рук некоего человека раковину с записью, с приказом подкинуть ее императору?

– Да.

– Сознаете ли вы, что приняли участие в заговоре, направленном против императора, и покушении на его жизнь?

Судебная процедура проходила странно, в пустом зале или, скорее, комнате. Человек, которого Ирис видела впервые, задавал ей вопросы, лорд-регент стоял у окна, спиной к допросчику и к Ирис, но здесь же, у дальней стены, на высоком стуле сидел император и, кажется, совершенно не вникал в происходящее.

– Все не так, – сказала Ирис и заставила себя улыбнуться. – Да, меня пытались втянуть в заговор. Но я нашла выход, я обманула шантажистов. Император… талантлив, он обязательно научится играть на свирели. Я бы мечтала продолжать уроки… если это возможно. Ференц, мне надо было все рассказать с самого начала, но я боялась за жизнь сестры и племянников. Я нашла выход! Я подменила ракушку! Я вернусь домой, увижу сестру живой и невредимой и тогда вернусь, мы снова начнем заниматься, впереди много работы…

– Император примет решение, – сказал допросчик. Лорд-регент смотрел в окно и даже не обернулся.

– Послушайте! – Ирис испугалась, что потеряет голос и не успеет сказать главного. – В тюрьме сидит Ольвин, который не имеет ко всему этому ни малейшего отношения. Он невиновен! Ту ракушку мне передал совсем другой человек! Вы меня слышите или нет?!

Мальчик что-то написал на листке бумаги и отдал допросчику. Тот вопросительно посмотрел на лорда-регента; с таким же успехом можно было спрашивать совета у каменной статуи.

– Э! – Допросчик поднес бумагу к глазам и тут же отодвинул подальше. – Император выносит приговор… казнить как государственную изменницу.

В этот момент лорд-регент наконец-то обернулся, но на лице у него была повязка, и прочитать его выражение было невозможно.

* * *

– Ольвин?!

Камера напротив была пуста.

– Куда вы его увели? Вы его выпустили, да?!

Стражники ушли. Ее голос разносился по тюремному коридору, никто не отвечал. Ирис металась от стены к стене, насильно заставляя себя надеяться: выпустили. Выпустили на свободу.

Потом надежда умерла, а Ирис выбилась из сил, опустилась на соломенную подстилку и закрыла лицо руками.

В дальней темноте замелькали факелы и застучали шаги. У Ирис волосы встали дыбом: людей было много. Значит, конвой, палачи, она не ждала, что казнь назначат так быстро.

Люди остановились. Первым, у самой решетки, стоял император – угол его рта тянулся книзу, глаза ввалились, спрятались, как под опущенным забралом. И он казался очень взрослым в этот момент, лет восемнадцать, не меньше.

Ирис с трудом поднялась.

– Пошли вон, – сказал император, и те, кто стоял за его спиной – стражники и камердинер, – исчезли в темноте коридора.

– Империя. Дороже. Отца. – Он стоял за решеткой и смотрел ей в глаза. – Честь дороже жизни. Вот чему научил меня Эрно. Я бы лучше руку себе отрубил… чем тебя приговаривать. Но ради империи, по закону, тебя надо казнить.

– Он тебя замучает, – сказала Ирис. – Он плохой человек, жестокий… страшный. Как можно верить тому, кто убил твоих родителей?!

– Он человек чести, – сказал император. – А ты из другого мира. Я не смогу тебе объяснить.

* * *

Она уснула на соломе, в обрывочном сне ей виделись Лора и племянники. Они гуляли по зеленым склонам, и рядом был Ольвин – Ирис слышала его голос, но никак не могла увидеть, сколько ни вертела во сне головой.

Когда из двух враждующих сторон выбираешь середину – будь готов получить двойной удар в ответ. «Я не спасла их, – думала Ирис. – Я не спасла себя. Я погубила Ольвина просто потому, что оказалась рядом. Поделом же мне».

Прошло сто лет, а может быть, день. Снова явились стражники – и на этот раз точно за ней. Она громко и твердо попросила дать ей возможность привести себя в порядок перед казнью: уложить волосы, умыться, переодеться.

– Не было приказа, – отозвался начальник караула.

Ее повели по длинному коридору вверх, в узкий двор, закрытый со всех сторон. Небо уже светлело. Ирис схватила глоток воздуха, пахнущего морем. Когда-то она мечтала пройти по легендарному городу на рассвете, по белым узким улицам среди мрамора и бирюзы, касаясь еще холодных, но уже освещенных камней…

Перед ней опустили подножку тюремной кареты. Экипаж тронулся. Окна были наглухо закрыты. Ирис пыталась вспомнить, сколько времени катится карета от дворца до площади правосудия. Пятнадцать минут, двадцать? Столько же времени звучит тема весны из «Времен года»…

Она принюхалась: сквозь щели проникал запах костра, дым от сырых дров. Неподалеку собиралась толпа – она слушала голоса, топот ног и колес, звон колокола. Ирис двумя руками, как могла, пригладила волосы.

Карета повернула и ускорила ход. Это что же, они будут возить ее кругами, пока палач как следует вскипятит котел?!

– Да скорее уже! – Она ударила кулаками в стенку. – Сколько можно?!

Карета катила во весь опор. Скрипели рессоры. Грохот камней под колесами сменился шорохом песка. Еще спустя вечность карета замедлила ход; Ирис осела на пол.

Открылась дверца. Снаружи не было ни площади, ни толпы, а только маленькая бухта среди скал. Дул ветер с моря, шелестели волны, было совсем светло. У причала стояла лодка.

На корме горой высился багаж. Рядом сидел Ольвин – Ирис протерла глаза. Да, это был он. Ирис замерла, вдруг испугавшись, что все вокруг – предсмертное видение.

Лодка опасно закачалась – Ольвин вскочил, увидев Ирис. Вероятно, мысль о предсмертном видении пришла ему тоже. Он рванулся к ней, но лодочник, массивный и кряжистый, опустил ему руку на плечо и заставил сесть.

Тюремная карета выкатилась из бухты, за ней ушли стражники. Остались потрясенный Ольвин в лодке, Ирис, невозмутимый лодочник и лорд-регент – он стоял на краю причала, глядя на морской горизонт. Его лицо было свободно от повязки:

– Ваша сестра и ее дети здоровы. Вернулись домой.

Ирис закрыла глаза. Волны разбивались о сваи причала. Раз, два, три…

– Вас с Ольвином отвезут в порт и посадят на корабль. В лодке багаж. В кошельке – плата за уроки. В ящике ракушки, в футляре свирель. Что-нибудь еще?

Она молчала.

– Ирис, вы меня слышите?